Я работаю с людьми, утратившими контроль над алкоголем, свыше пятнадцати лет. Делирий тременс возникает спустя двое–пятеро суток после резкой отмены этанола. Организм, привыкший к седативному действию, отвечает бурей катехоламинов, гипергидрозом, тахикардией. Сознание сдвигается, словно линза, введённая в телескоп: картинка увеличивается, но геометрия искривляется.
Физиологический шторм
Патогенез строится на дисбалансе гамк-ергической и глутаматергической передачи. Избыточный глутамат вызывает нейронную гиперэксцитацию, корковые поля выстреливают хаотическими залпами. Появляются гипертонический тремор, судорожная готовность, лабильная гипертермия.
Спектр видений
Зрительные феномены при делирии полиморфны. Пациент сообщает о мелькающих «бесах», змеях, тараканьих стаях, хотя истинный контент зависит от жизненного опыта. Галлюцинация рождается из эндогенных образов, усиливаемых сенсорной депривацией и гиперметаморфозом — навязчивым стремлением хватать любой предмет. Отличие от шизофренической картины — отсутствие систематизированного сюжета. Видения сменяют друг друга быстрее кадров ручной мультипликации. Иллюзорный мышиный хвост способен трансформироваться в электрический кабель, затем в струну контрабаса. Подобная трансморфогенезия часто сопровождается аллохирией: пациент тянет руку в противоположную сторону от причины раздражителя, принимая зеркальное расположение пространства.
Обонятельный компонент выражен не столь ярко, но при наличии кахексии возможен фетидный привкус, связанный с ацетатами, поднимающимися из желудка. Слуховые псевдогаллюцинации выполняют роль саундтрека: звонка монет, шорохов, зова по имени. Нередко возникает аутоскопия — двойник пациента отражается в прозрачных поверхностях, корча гримасы.
Оценка контакта
Вопрос, насколько человек сохранил адекватность, требует тонкого подхода. Я использую шкалу Кернберга-Штамма для грубой оценки ориентировки. В ранней фазе, называемой пре-делирий, пациент способен назвать фамилию, но путает дату. Когда начинается истинный галлюцинаторный шквал, ориентировка рассыпается, однако реактивные ответы порой остаются логичными. Разговор напоминает анахроничный театр: реплики верны по содержанию, но выданы из другого акта. При лёгком сенсорики человек способен выполнить простой приказ, убирая травматические предметы в сторону. В тяжёлой форме любые инструкции фильтруются искаженными аффектами.
Амнезия по типу палимпсеста покрывает финальные часы психоза. На утро субъект удивляется следам борьбы на руках, не предъявляя вины. Корсаковский синдром, развивающийся позднее, закрепляет провалы, добавляя конфабуляции — вымышленные пояснения, заполняющие пробел.
Терапия включает инфузионную детоксикацию, тиамин в дозе не менее 500 мг парентерально, нейролептики короткого действия. Бензодиазепины используются крайне аккуратно, учитывая дыхательную депрессию. Параллельно проводится мониторинг электролитов, так как гипомагниемия усиливает тремор.
При достижении ясности сознания я объясняю пациенту пережитые видения, используя метафору «мозг пытался убрать шум, но усилил фон». Подобное свертывание внутренней плёнки пугает, однако знание механизма снижает травму памяти.
Белая горячка демонстрирует хрузкость восприятия, тонкость биохимических балансиров. Пулевидные галлюцинации просверливают сенсорный щит, оставляя чернильные дыры. Адекватность исчезает волнообразно: вспышка разума сменяется туннелем инстинктов. Успех лечения зависит от раннего обращения, каждый дополнительный час дезориентации повышает риск отёка мозга и жизнеугрожающих аритмий.
