Как психиатр, участвующий в лечении острых спутанностей сознания в отделениях интенсивной терапии, я регулярно сталкиваюсь с феноменом, который способен напугать семью и персонал — делирием. Синдром разворачивается стремительно, порой за часы. Сознание словно переходит в зыбкое сумеречное состояние: образ мира рвётся на фрагменты, текущий момент рассыпается, а память цепляется за отдельные яркие штрихи.
Гиперактивация симпатоадреналовой системы приводит к тахикардии, колебаниям артериального давления, мраморности кожи. Одновременно падает фильтрация сенсорных потоков, и мыслительный аппарат перегружается, создавая сцены, где реальное сливается с иллюзорным. У пожилых людей дополнительным пусковым механизмом служит микровоспаление, повышающее проницаемость гематоэнцефалического барьера.
Распознавание сумерек
Поведение во время делирия лишено последовательности. Человек внезапно перестаёт ориентироваться в дате, месте, собственной роли, задаёт однотипные вопросы. Появляется текучая дисфазия: вместо связной речи — обрывки слов, эхолалия, парафазии. Нередко наблюдаю аграфестезию — утрату способности узнавать тактильные символы, что указывает на расстройство теменной коры. Визуальные псевдогаллюцинации окрашены детальными образами: трещины в стене превращаются в извивающихся существ, а капли на стекле — в движущиеся лица.
Ночь усиливает симптоматику: при тусклом свете люминесцентных ламп интерьер больничной палаты становится декорацией для сцен, где персонал воспринимается как допросчики. Иллюминация, мерцающая с частотой 60 Гц, формирует стробоскопический эффект и усугубляетет искажение времени.
Алгоритм наблюдения
Первый шаг — систематическая оценка сознания по шкале CAM-ICU либо 4AT: проверяем уровень бодрствования, внимание, мышление, циркулярность симптомов. Второй шаг — фиксация триггеров: гипоксия, лекарственные взаимодействия (особенно антихолинергические средства), обезвоживание, гипонатриемия, воздействие токсинов. Третий — мониторинг ритм-структуры: нежданные пики агрессии сменяются вялостью, а периоды заторможенности чередуются с ажитацией.
Критические маркеры
1. Синестопатии — субъективные ощущения струй тока или «стеклянных» конечностей, формирующиеся при нарушении таламо-кортикальных волн.
2. Палиндромные паузы в ЭЭГ с δ-ритмами поверх α-подложки, свидетельствующие о нарушении восходящих ретикулярных путей.
3. Лабильность зрачков с феноменом Аргайла-Робертсона, фиксируемая при нейросифилисе, что нередко маскируется под делирий.
4. Фульгурирующая гипертермия, связанная с нейролептическим синдромом, требующая немедленного пересмотра терапии.
Моё наблюдение: своевременное обогащение атмосферы знакомыми запахами — например, ароматом хлебной корки — снижает частоту зрительных искажений. Мозг цепляется за древний ольфакторный след, «заземляя» сознание.
Завершаю напоминанием: делирий — обратимое состояние при раннем вмешательстве. Контраст между вчерашним спокойным вечером и сегодняшней бурей в нервной системе впечатляет, но алгоритм, описанный выше, возвращает пациента к ясности, словно нить Ариадны выводит из лабиринта спутанности.
