Коревой вирус, открытый в лаборатории Эндерса в середине прошлого столетия, остаётся одним из самых контагиозных патогенов. Достаточно пятнадцати минут в общей комнате, чтобы аэрозоль, насыщенный вирионами, достиг новой слизистой. Инкубационный отрезок занимает в среднем десять суток, реже удлиняется до двадцати одного при пассивной иммунопрофилактике. Вирион относится к роду Morbillivirus, его нуклеокапсид покрыт мембранным белком, формирующим характерные «шипы», благодаря которым частица связывается с рецептором CD150 на лимфоцитах и эпителиальных клетках дыхательных ходов.

Этимологический аспект
Геном вируса — однонитевой РНК-фрагмент с отрицательной полярностью. Отсутствие сегментации исключает антигенный дрейф, потому вакцина остаётся актуальной десятилетиями. Внеклеточное существование ограничено двумя часами под прямым ультрафиолетом, однако в закрытом помещении аэрозоль удерживает жизнеспособность значительно дольше. После первичного контакта вирус продвигается через носоглоточное кольцо в региональные ганглии, затем гематогенно распространяется, вызывая кратковременную панциклопению. Иммунный ответ складывается из раннего интерферонового всплеска, сменяемого пролиферацией CD8+ цитотоксических клеток, что нередко ведёт к временной амнестии иммунной системы: память к перенесённым инфекциям частично стирается, формируя «иммунологическое выгорание».
Клинический рисунок
Заболевание развивается фазное. Катаральный период стартует сухим мучительным кашлем, ринореей с серозно-слизистым секретом, конъюнктивитом и светобоязнью. На слизистой щёк появляются пятна Коплика — белесные крупинки, напоминающие манную крупу на гиперемированном фоне. Фебрильная интоксикация достигает 40 °C, порой сопровождается гиперпирексией и судорожным синдромом у детей раннего возраста. На четвертый день лихорадки возникает макулопапулёзная сыпь, стартующая за ушами, затем нисходящая по туловищу и конечностям. Каждая волна сохраняется до трёх суток, оставляя пигментацию и лёгкое отрубевидное шелушение. У взрослых пациентов чаще фиксирую ларинготрахеит с дисфонией, реже — ганглионеврит зрительного нерва. На пике сыпи встречается тромбоцитопеническая пурпура и геморрагический синдром, требующий госпитализации в отделение интенсивной терапии.
Терапевтические решения
Специфического противовирусного препарата пока нет, однако высокодозный витамин A (200 000 МЕ однократно у детей старше года, 100 000 МЕ у младенцев) снижает летальность, вероятно за счёт стабилизации эпителиальных мембран. При гипоксемии применяю увлажнённый кислород через маску, у тяжёлых — высокопоточный назальный катетер. Бактериальные осложнения купируются цефалоспоринами III поколения, пневмония с выраженной деструкцией — комбинацией меропенема и линезолида. Антипиретики — ибупрофен либо парацетамол в возрастной дозировке. Противокашлевые наркотические средства исключены из-за риска угнетения дыхания. При энцефалите используют метилпреднизолон 1 г в/в в течение трёх суток вместе с иммуноглобулином 0,4 г/кг. Постинфекционная подострая склерозирующая пан энцефалитическая форма встречается спустя 6-8 лет и заканчивается фатально, замедлить нейродегенерацию удавалось только комбинацией интерферона-альфа с иизопринозином.
Иммунопрофилактика остаётся краеугольным камнем. Живая аттенуированная вакцина вводится дважды: в 12 месяцев и в 6 лет. При контакте невакцинированного лица применяют экстренную схему: иммуноглобулин 0,25 мл/кг в течение семидесяти двух часов. Беременные и лицa с тяжёлой иммунодефицитной патологией получают специфический иммуноглобулин вне зависимости от срока контакта. Коллективный иммунный порог — 95 %. При снижении охвата возникают вспышки, напоминая о коварстве вируса, который словно факир, подменяет обычную простуду бурным полиорганным пожаром.
Корь давно перестала быть «детской» инфекцией. Глобальная миграция, неравномерное вакцинное покрытие, ложные антипрививочные тезисы создают предпосылки для перманентных эпидемических волн. Компетентное ведение пациентов, ранняя диагностика, своевременная профилактика формируют единственно надёжный щит для популяции, где иммунная память не стирается, а укрепляется.








