Вирус кори древен, будто тусклый череп в музейной витрине, однако при встрече с иммунонаивным организмом ведёт себя дерзко. Летальность в странах с дефицитом витамина А достигает уровня редких тропических лихорадок. В фокусе моего сообщества — память: вирус способен стирать её, словно наждачная шкурка свежую краску, провоцируя панэнцефалит через годы после сыпи.
Клиника кори
Типичная прелюдия длится 7–10 дней: риноконъюнктивит, столб огненной лихорадки, фотофобия. Симптом Коплика — белёсые крупинки на слизистой щёк — патогномоничен. Сыпь стартует за ушами, марширует вниз по каждому полюсу. Лимфотропность вируса обуславливает лейкопению, расшатывая врождённый иммунитет, а феномен «иммунной амнезии» — временное стирание антител к ранее перенесённым инфекциям.
Диагностический диверсификат
Серология выявляет иммуноглобулины M в остром периоде. ПЦР из носоглоточного мазка фиксирует РНК вируса с чувствительностью, сравнимой с РНК-секвенирование. При подозрении на панэнцефалит ликвор демонстрирует полигон-клональные иммуноглобулины G и повышенный индекс антикоревых антител. Электроэнцефалограмма даёт характерные периодические высокоамплитудные всплески — «клювы чайки» на осциллограмме.
Терапевтические штрихи
Этиотропного препарата с одобренным протоколом пока нет. Рибавирин снижает репликацию вируса in vitro, но клинические рандомизации малочисленны. Витамин A в дозе 200 000 МЕ два дня подряд уменьшает тяжесть пневмонии и кератита, действуя как иммуномодулятор через ретиноевый путь. При тяжёлых формах в первые 6 дней введение специфического иммуноглобулина 0,25 мл/кг снижает рискск летального исхода, работая по принципу «замора» вирусных частиц. Панэнцефалит остаётся ахиллесовой пятой: комбинация изофорон + интраферон + энотерапия (инозин пранобекс) удлиняет жизнь, не выводя вирус из нейронов. Поэтому вакцина — не просто профилактика, а акт эпидемиологической памяти: живой аттенуированный штамм формирует гуморальный и клеточный отпечаток, способный дежурить десятилетия.
Спутник мифов вращается упорно. Антипрививочные нарративы эксплуатируют логическую софистику post hoc. На языке эпидемиологии они рассыпаются: базовый репродуктивный индекс R₀ кори колеблется у отметки 18, требуя иммунного щита не ниже 95 %. Каждый непривитый ребёнок — спичка в сухом лесу.
Сухой остаток: поддержка витаминоидами, своевременный иммуноглобулин, строгий контроль осложнений спасают жизни, но окончательно загасить вирус коре мы пока не умеем. Коллектор коллективного иммунитета остаётся единственным барьером между памятью общества и забвением, которое приносит крошечная РНК-частица.
