Меня зовут Антон Евсеев, работаю в городской клинике памяти и обоняния двенадцать лет. Аносмия — стойкое отсутствие способности различать запахи. Симптом разрушает вкусовые ощущения, нарушает безопасность: утечка газа или горящий провод перестают подавать сигнал.
Физиология запаха
Аромат проходит через решётчатую пластинку, достигая обонятельной луковицы. Там располагаются мителлационные нейроны — клетки, покрытые микроворсинками, улавливающими летучие молекулы. Импульс сразу отправляется в лимбическую сеть, особенно гиппокамп, поэтому потеря нюха часто сопровождает дисмнестические жалобы.
Функция оценивается параметром TDI (threshold–discrimination–identification), который отражает порог, различение и узнавание. При аносмии сумма баллов падает ниже шестнадцати — уровень «olfactorium mutus».
Этиологические факторы
Поствирусные повреждения лидируют благодаря эпителиотропности нейротропных патогенов. Токсическое поражение встречается у сварщиков, лакокрасочных работников, наркозависимых. Черепно-мозговая травма разрывает аксоны площадки Краузе. Редкое состояние «конгенитальная ано-риналия» формируется при мутации гена ANOS1, отвечающего за миграцию гонадотропин-релизинг нейронов.
Неврологи нередко отмечают сочетание утраты запаха и дебюта болезни Паркинсона. Продукты деградации α-синуклеина накапливаются в тракте Люиша — так описал швейцарский патоморфолог Отто Люиш. Доклинический маркёр облегчает ранний скрининг.
При хроническом риносинусите решётка залёживается полипами, формируя механическую аносмию. Эндоскопическая сканировка открывает доступ аромату к рецепторам.
Ддиагностический алгоритм
Первым шагом служит опрос с использованием опросника «Questionnaire of Olfactory Disorders» (QOD). Далее выполняются «Sniffin’ Sticks» — ручки с градуированными эсценциями. Лаборатории памяти дополняют исследование ЯМР-спектроскопией, фиксирующей объём миндалевидного комплекса.
При сомнительных результатах подключаю функциональную риноманометрию, оценивающую сопротивление потока. Для исключения хронической гидроцефалии проводится МР-цистернография.
Дифференциальный ряд включает паросмию (искажённое восприятие) и гипосмия (снижение чувствительности), вместе образующие группу дисосмий.
Терапия ориентируется на причину. После вирусной агрессии ввожу «тренировку запахов»: пациент вдыхает четыре концентрата (роза, эвкалипт, лимон, гвоздика) десять минут дважды в сутки. Шведский meta-анализ зафиксировал рост TDI на восемь пунктов через три месяца регулярных сессий.
При посттравматической форме применяю нейромодуляцию низкочастотным транскраниальным переменным током, сфокусированным на лобной коре. Процедура вызывает «синестическое» свечение в проекции орбитофронтального узла, что повышает порог обоняния.
Фармакотерапия ограничивается куркумином-содержащими интраназальными спреями, блокирующими цитокиновую бурю в эпителии. Глюкокортикоиды вводятся коротким курсом, прерывая полипогенную каскаду.
При врождённой форме прогноз зависит от генетической реконструкции. Экспериментальная методика «olfactogenus in situ» использует мезенхимальные клетки, нагруженные фактором VEGF-B, для стимуляции аксогенеза в зоне степпинга.
Реабилитация включает психоароматерапиятерапевтические занятия. Пациент учится материализовать запах метафорой — банан сравнивается с «жёлтым утренним лучом», лаванда — с «сиреневым облаком отдыха». Приём укрепляет нейросеть гиппокампа, способствует возвращению накопленных воспоминаний.
Профилактические меры сводятся к шлемам при контактных видах спорта, контролю промышленных эмиссий и вакцинации от нейротропных вирусов.
Аносмия лишает жизнь палитры ароматов, однако раннее вмешательство возвращает нюху крылья, подобно фениксу, поднимающемуся из невидимых пахучих искр.
