У постели пациента делирий узнаётся по переливам внимания: взгляд то скользит по стене, то замирает на люминесцентном пятне, речь дробится эхолалией. Эти срывы разумных связей бросаются в глаза раньше лабораторных результатов, поэтому я всегда полагаюсь на клинику прежде сигнальной лампы монитора.
Клиника помрачения
Классическое трио — дезориентация, колебания уровня бодрствования, расстройства восприятия. Дезориентация захватывает время и пространство: пациент называет июль январём, утренний коридор принимает за вечернюю улицу. Колебания приводят к эффекту «гаснущей лампы»: ясность вспыхивает и гаснет в течение минут. Перцептивные сбои делятся на иллюзии, когда реальный объект обрастает фантазией, и галлюцинации, лишённые внешнего стимула. В акустическом ряду чаще звучат шорохи, команды, шёпот. Зрительные картины нередко представляются зооморфными: крысиные тени, паучьи комки на простыне. Параноидный компонент усиливает тревогу.
Тактильное звено дополняют дизэстезии — ложные покалывания, ощущение песка под кожей. Эти феномены прорастают из инактивности таламо-кортикальных фильтров, что подтверждается спектральным ростом δ-волн на электроэнцефалограмме.
Психомоторная буря
Гиперактивный вариант вспоминается чаще: дергание катетеров, стремительный побег, хриплый крик. Гиперактивный вариант коварен тишиной: пациент неподвижен, глядит сквозь дежурного, отвечает односложными. Акатизия чередуется со ступором, иногда в пределах часа. В речи встречается палилалия — многократное повторение последнего слога, словно иголка застряла в пластинке. Письмо и подпись рассыпаются апраксинй до нечитаемых линий.
Суточный ритм лишается стрелок: к сумеркам выходит синдром sundowning, когда спутанность статистически опережает дневной уровень. Гормональный фон следом деформируется: кортизоловый пик смещён, мелатонин выделяется фрагментарно.
Вегетативный вихрь
Организм отвечает тахикардией, лабильным давлением, гипертермией, проливным потом. Пульс прыгает, словно метроном под дирижёром-новичком. Зрачки расширяются, пальцы мраморнеют — признаки дисавтономии.
Диагностический тест «облако-письмо» иллюстрирует рассыпчатость внимания: прошу записать фразу, через десять секунд прошу повторить. Бумага покрывается пунктиром обрывков. Нозологическая маска делирия способна имитировать психоз, деменцию, интоксикацию, поэтому временной профиль симптомов сохраняет решающее значение: начало острое, течение колебательное, обратимость при устранении причины.
Своевременное распознавание экономит нейронные резервы. Заподозрив делирий, ухаживающий персонал устраняет сенсорную депривацию, выравнивает гидратацию, корректирует метаболические сдвиги. Фармакотерапия строится на малых дозах антипсихотиков, при этом хлорпромазин исключается из-за антихолинергической нагрузки. В геронтологическом отделении использую кветиапин 12,5–25 мг вечером, подключаю дексмедетомидин при реанимационном статусе.
После стихания симптомов назначают когнитивную гимнастику, яркое освещение утром, пересмотр полипрагмазии. Пациент и семья получают краткий план профилактики: контроль слуховых аппаратов, достаточная жидкость, знакомые предметы у кровати. Так реализуется принцип «минимум раздражений — максимум ориентации».
