Доброкачественная гиперплазия предстательной железы (ДГПЖ) — разрастание железисто-стромального узла, питаемого дигидротестостероном. Ткань увеличивается медленно, но ровно настолько, чтобы сорвать привычный ритм мочеиспускания. Струя слабеет, пузырь опустошается не полностью, ночные подъемы воруют сон. Я сравниваю процесс с дрейфующей льдиной: движение незаметно, пока лёд внезапно не подпирает берег.
Ранние сигналы
Ночная полиурия, отсроченное начало струи, чувство ветреного «последнего миллилитра» после выхода из туалета — первые маяки. У некоторых пациентов они маскируются под усталость или злоупотребление чаем. Негативная адаптация приводит к тому, что человек планирует маршрут на случай срочного визита в уборную, подбирает свободную одежду вместо решения проблемы.
Патогенез связан не с самим размером узла, а с его топографией. Периуретральная зона, богатая гладкомышечными волокнами, формирует «фиброзно-мышечное сфинктерное кольцо». Гормональный андрогенный градиент стимулирует пролиферацию, паракринные цитокины — TGF-β, FGF-7 — поддерживают экстрацеллюлярный матрикс. Прибавьте спазм α1-адренорецепторов, и получаем функциональный стеноз, усиливающийся стрессом или холодом.
Проверка гиперплазии
Алгоритм обследования начинается с опросника IPSS: семь вопросов переводят жалобы в цифры. Урофлоуметрия фиксирует пик струи, значение под 10 мл/с сигнализирует о механической преграде. Трансректальное УЗ-сканирование уточняет объём железы и остаточную мочу, а уровни PSA помогают отсеять канцерогенный сценарий. При пограничных данных использую МР-томографию с взвешенным изображениямением T2, она визуализирует стромальные узлы ярче, чем традиционный ультразвук.
Базисная фармакотерапия держится на трёх китах. Первый — α1-адреноблокаторы (тамсулозин, силодозин): расслабляют детрузорный сфинктер, уменьшают сопротивление току мочи через простатическую часть уретры. Второй — ингибиторы 5-альфа-редуктазы (финастерид, дутастерид): замедляют превращение тестостерона в дигидротестостерон, усушая ткань за шесть-двенадцать месяцев примерно на четверть. Третий — ингибиторы фосфодиэстеразы-5 (тадалафил): улучшают перфузию, одновременно корректируя эректильную дисфункцию. Комбинирование средств снижает риск острой задержки мочи почти вдвое.
Минимально инвазивные программы включают водяной пар (Rezume), транспростатическую игольчатую абляцию, микроволновую термотерапию и систему UroLift, где титановые скобки раскрывают просвет, словно кулисы сцены. Процедуры выполняются амбулаторно, а время катетеризации редко превышает двое суток.
Хирургический этап
При объёме железы свыше 80 см³ торжествует HoLEP — энуклеация гольмиевым лазером, отделяющая ткань по анатомической капсуле без кровавого фонтана. Золотой классикой остаётся туроблация (ТУРП). Электрод испаряет узлы слоями толщиной бумаги, мочевой катетер удаляют через 48 часов, а контроль урофлоу через месяц показывает восстановление до 18–22 мл/с. У экстра-больших аденом (>150 см3) применяют биполярную энуклеацию или открытую аденомэктомию с ретроградным доступом Милина.
Игнорирование симптомов тянет за собой каскад осложнений. Застой мочи трансформирует пузырь в «каменную цитадель» — стенка утолщается, образуются дивертикулы, струвиты. Рефлюкс по мочеточникам повреждает чашечно-лоханочную систему, формируя гидронефроз, скорость клубочковой фильтрации снижается. В ночное время хроническая поллакиурия разбивает фазы медленного сна, ухудшая консолидацию памяти, а гипоксия коры напоминает себя дневной сонливостью. В клинике расстройств памяти мы нередко фиксируем корреляцию между тяжёлой гиперплазией и когнитивными провалами у пациентов старше шестидесяти.
Профилактическая стратегия базируется на уравновешенной массе тела, рацион с ограничением насыщенных жиров, умеренной физической нагрузке типа скандинавской ходьбы. Регулярное кардионаблюдение удерживает метаболический синдром, а тёплый климат в санузле блокирует спастические реакции сфинктера. Кофеин-алкогольную стимуляцию предпочитаю оценивать индивидуально: у одних пациентов даже чашка эспрессо провоцирует полиурию, у других подобного эффекта не наблюдается.
Завершаю мыслью, которой делюсь с каждым новым пациентом: простата — орган-дилемма, чья доброкачественная ткань способна вести себя, как хитрый дипломат. Она увеличивается без боли, предлагает обманчивое чувство контроля, а затем предъявляет ультиматум в виде задержки мочи. Пока хозяин раздумывает, железа расставляет свои фигуры на шахматной доске здоровья. Победа приходит к тому, кто замечает начало партии, а не её финал.
