Гипертрофический ринит — хроническое разрастание слизистой носовых раковин, инициированное дисбалансом симпатико-парасимпатической регуляции, перманентным вазодилатационным импульсом и субэпителиальным отёком. Из-за утолщения кавернозной ткани просвет носовых ходов сужается, пространство свистит, вдох приобретает акустическую шероховатость. Пациент просыпается с сухим ртом, а к полудню чувствует гул в голове: гипоксия подтачивает концентрацию, снижает ретенционную кривую. Хронические формы часто стартуют после многолетнего вазоконстрикторного злоупотребления, при контакте с промышленной пылью либо на фоне гормонального диссонанса.
Развернутый патогенез
При гистологическом исследовании определяется пролиферация фиброзных балок, гиперплазия серозно-слизистых желёз, расширение кавернозных синусов. Резистентный вазомоторный компонент поддерживается нейропептидами SP, CGRP и вазоактивным интестинальным полипептидом. Носовая раковина превращается в губку, пропитанную кровью, напоминающую коралловый атолл. Эндотелиальный синтез оксида азота разгоняет неоваскуляризацию, а потовые эфференты парализуют сосудистую адаптацию. Параллельно растёт экспрессия aquaporin-5, делающая слизистую похожей на гидрогель и подталкивающая дальнейший отёк.
Картография симптомов
Клиническая картина складывается из опорожнённого обоняния, ротового дыхания, тягучих головных болей, гнусавости. Тест с сосудосуживающими каплями нередко даёт минимальный эффект: отёк заменён плотной фиброзной массой. Риноскопия фиксирует бледно-розовые раковины, иногда с полипоидными языками, кровоточивость при касании зондомом. Эндоскопическая съёмка показывает резкое сужение средних ходов, а КТ в режиме «bone window» демонстрирует отсутствие костных деформаций и тотальное утолщение мягкого компонента. В пульсоксиметрии ночные провалы SaO2 коррелируют с запоминанием слов, подтверждая влияние дыхательной обструкции на гиппокамп.
Тактика лечения
Консервативный курс стартует с прекращения сосудосуживающих спреев, промывания изотоническими растворами, топических кортикостероидов и антихолинергических мистов. Уменьшить нейрогенную стимуляцию помогает ипратропий, а субэпителиальный отёк регрессирует под действием мометазона. При стойкой обструкции выбираю хирургическую коррекцию. Субмукозная радио-частотная деструкция вводит в ткань тонкий электрод, температура 65–75 °C вызывает коагуляционный некроз без повреждения эпителия. Через три-четыре недели рубцово-фиброзный ремоделинг сокращает объём раковины, восстанавливая воздушный просвет.
При выраженной фиброзной трансформации применяю частичную нижнюю конхотомию по методу Mabid: турбинальное лезвие с микрозубцами скользит вдоль костного края, оставляя узкий слизистый «язычок» для реэпителизации. Поддерживаю гемостаз тампоном с нитратом серебра, избегая тугих тампонов, угнетающих венозный отток. Послеоперационное ведение включает увлажнение, эрадикацию корок посредством стерильного фито-масляного аэрозоля, фото-биомодуляцию лазером 660 нм.
Оглушённый долгоиграющий насморк лишает мозг кислородной паузы, которая обычно питает консолидацию памяти во время сна. Когда нос задышал свободно, друзья отмечают обострение вкусовых красок, ускорение чтения, лёгкость при запоминании цифровых последовательностей. Препараты с цитидина-дифосфохолином, стратозония пармелат и дыхательная гимнастика Бутейко усиливают результат, формируя прочную дугу «исключение гипоксии — укрепление нейронных связей».
Профилактика строится на бережном отношении к слизистой: кортикоспаринг при аллергическом рините, промышленная вентиляция, отказ от длительных симпатомиметиков. Ткань раковины реагирует на каждую каплю раздражителя, словно на яростный удар барабана. Своевременная корректировка пусковых факторов удержит её от гипертрофии.
